Неточные совпадения
Клим изорвал письмо, разделся и лег, думая, что в конце концов люди только утомляют. Каждый из них, бросая в память тяжелую
тень свою, вынуждает думать о нем, оценивать его,
искать для него место в душе. Зачем это нужно, какой смысл в этом?
По бульварам нарядного города, под ласковой
тенью каштанов, мимо хвастливо богатых витрин магазинов и ресторанов, откуда изливались на панели смех и музыка, шумно двигались навстречу друг другу веселые мужчины, дамы, юноши и девицы; казалось, что все они
ищут одного — возможности безобидно посмеяться, покричать, похвастаться своим уменьем жить легко.
Она опомнилась, но снова
Закрыла очи — и ни слова
Не говорит. Отец и мать
Ей сердце
ищут успокоить,
Боязнь и горесть разогнать,
Тревогу смутных дум устроить…
Напрасно. Целые два дня,
То молча плача, то стеня,
Мария не пила, не ела,
Шатаясь, бледная как
тень,
Не зная сна. На третий день
Ее светлица опустела.
Райский вошел в переулки и улицы: даже ветер не ходит. Пыль, уже третий день нетронутая, одним узором от проехавших колес лежит по улицам; в
тени забора отдыхает козел, да куры, вырыв ямки, уселись в них, а неутомимый петух
ищет поживы, проворно раскапывая то одной, то другой ногой кучу пыли.
По дороге везде работали черные арестанты с непокрытой головой, прямо под солнцем, не думая прятаться в
тень. Солдаты, не спуская с них глаз, держали заряженные ружья на втором взводе. В одном месте мы застали людей, которые ходили по болотистому дну пропасти и чего-то
искали. Вандик поговорил с ними по-голландски и сказал нам, что тут накануне утонул пьяный человек и вот теперь
ищут его и не могут найти.
Пальмы уныло повесили головы; никто нейдет
искать под ними прохлады: они дают столько же
тени, сколько метла.
Это всегда так бывает: если явилось в человеке настроение
искать чего-нибудь, он во всем находит то, чего
ищет; пусть не будет никакого следа, а он так вот и видит ясный след; пусть не будет и
тени, а он все-таки видит не только
тень его, что ему нужно, но и все, что ему нужно, видит в самых несомненных чертах, и эти черты с каждым новым взглядом, с каждою новою мыслью его делаются все яснее.
В полдневный зной,
Когда бежит от Солнца все живое
В
тени искать прохлады, гордо, нагло
На при́пеке лежит пастух ленивый,
В истоме чувств дремотной подбирает
Лукавые заманчивые речи,
Коварные обманы замышляет
Для девушек невинных.
Я вернулся на прежнее место, глядел на воду,
искал глазами лебедей, но и они уже затерялись где-то в
тени, как мои мысли…
На столе горела, оплывая и отражаясь в пустоте зеркала, сальная свеча, грязные
тени ползали по полу, в углу перед образом теплилась лампада, ледяное окно серебрил лунный свет. Мать оглядывалась, точно
искала чего-то на голых стенах, на потолке.
Мужики спали в
тени или пили чай; у ворот и под окнами бабы
искали друг у друга в головах.
Запад потухал. Тучка бродила по небу, блуждала, подкрадывалась, — мягкая обувь у туч, — подсматривала. На ее темных краях загадочно улыбался темный отблеск. Над речкою, что текла меж садом и городом,
тени домов да кустов колебались, шептались,
искали кого-то.
С раннего утра Татьяна Власьевна поднималась на ноги и целый день бродила по дому, как
тень, точно она все чего-то
искала или кого-то поджидала.
Но вот она очнулась вдруг;
И
ищет пленника очами.
Черкешенка! где, где твой друг…
Его уж нет.
Она слезами
Не может ужас выражать,
Не может крови омывать.
И взор ее как бы безумный
Порыв любви изобразил;
Она страдала. Ветер шумный
Свистя покров ее клубил!..
Встает… и скорыми шагами
Пошла с потупленной главой,
Через поляну — за холмами
Сокрылась вдруг в
тени ночной.
Между тем прибежали люди с баграми, притащили невод, стали расстилать его на траве, народу набралось пропасть, суета поднялась, толкотня… кучер схватил один багор, староста — другой, оба вскочили в лодку, отчалили и принялись
искать баграми в воде; с берега светили им. Странны и страшны казались движения их и их
теней во мгле над взволнованным прудом, при неверном и смутном блеске фонарей.
В стороне от стола бродили, как
тени, унылые фигуры и делали вид, что
ищут в траве грибов или читают этикеты на коробках, — это те, которым не хватило стаканов.
Здесь, несмотря на промоченные ноги, он сел на корточки и стал припоминать всё, что он делал: как он перелез через забор,
искал ее окно и, наконец, увидал белую
тень; как несколько раз, прислушиваясь к малейшему шороху, он подходил и отходил от окна; как то ему казалось несомненно, что она с досадой на его медлительность ожидает его, то казалось, что это невозможно, чтобы она так легко решилась на свидание; как, наконец, предполагая, что она только от конфузливости уездной барышни притворяется, что спит, он решительно подошел и увидал ясно ее положение, но тут вдруг почему-то убежал опрометью назад и, только сильно устыдив трусостью самого себя, подошел к ней смело и тронул ее за руку.
Не ждут осенние работы,
Недолог отдых мужиков —
Скрипят колодцы и вороты
При третьей песне петухов,
Дудит пастух свирелью звонкой,
Бежит по ниве чья-то
тень:
То беглый рекрутик сторонкой
Уходит в лес, послышав день.
Искал он, чем бы покормиться,
Ночь не послала ничего,
Придется, видно, воротиться,
А страшно!.. Что ловить его!
Хозяйка старших разбудила —
Блеснули в ригах огоньки
И застучали молотила.
Бог помочь, братья, мужики...
Там ходят как
тени над ним корабли,
Товарищи там его
ищут,
Там берег остался цветущей земли,
Там птицы порхают и свищут...
Завтра же Сережа и Лёня кончали жизнь, послезавтра уже Софья Исааковна Чайкина бродила по Москве, как
тень ища приюта, и коченела — она, которой всех каминов было мало, у московских привиденских печек.
Пройдя еще несколько шагов, я услышал голоса, а немного погодя увидел и людей. В том месте, где аллея расширялась в площадку, окруженную чугунными скамьями, под
тенью высоких белых акаций стоял стол, на котором блестел самовар. Около стола говорили. Я тихо подошел по траве к площадке и, скрывшись за сиреневый куст, стал
искать глазами графа.
Там некогда в горах, сердечной думы полный,
Над морем я влачил задумчивую лень,
Когда на хижины сходила ночи
тень —
И дева юная во мгле тебя
искалаИ именем своим подругам называла.
Ашанин долго
искал гостиницы, сопутствуемый полуголым анамитом, который нес его чемодан, и не находил. Стояла палящая жара (40 градусов в
тени), и поиски пристанища начинали утомлять. Наконец, в одной из улиц он встретил пассажира-француза с «Анамита», который любезно проводил Ашанина до гостиницы, указав на небольшой на столбах дом, крытый банановыми листьями и окруженный садом.
— Сядь! Мы посидим в
тени, и ты успокоишься! Идем под эту вербу! А вот и ручей! Хочешь водицы? Вербы всегда растут у воды. Где есть вербы, там следует
искать воду! Сядем!
Птицы прятались в рощах и на дне густых нив; стада бежали в воды, а где воды не было, бедные животные, оцепенев, с поникнутыми головами, одно в
тени другого,
искали малейшей прохлады.
И где же твой, о витязь, прах?
Какою взят могилой?..
Пойдёт прекрасная в слезах
Искать, где пепел милый…
Там чище ранняя роса,
Там зелень ароматней,
И сладостней цветов краса,
И светлый день приятней,
И тихий дух твой прилетит
Из та́инственной сени;
И трепет сердца возвестит
Ей близость дружней
тени.